ние хлебосолен-то и дело подкладывал Кольке хлеб,
под ливал густых дымящихся щей.
– Кушай, Микола, поправляйся! Смотри, щи-то какие
– в звездочках, с мясом…
– Сережа, – не выдержал Колька, – чего он меня, как
гуся на убой, откармливает! Это он нарочно… я знаю.
Из-за проса все!
Но Костя и глазом не повел, а только деловито за-
метил Сергею, что Кольке надо поправляться.
Сергей на минуту вскинул голову:
– Правда, Микола, отощал ты у нас за лето. Ешь
больше! – и опять опустил глаза в книжку.
А обеду, казалось, не будет конца. После щей Костя
подал картошку с грибами, потом молоко.
Когда наконец отяжелевший Колька выбрался из-за
стола, его потянуло подремать. Но он стойко преодо-
лел этот соблазн и, тяжело передвигая ноги, вышел из
избы.
На свежем ветерке он быстро взбодрился, заглянул
с улицы в окно, показал Косте кукиш и весело пропел:
А вы просо сеяли, сеяли…
А мы его выполем, выполем!..
– Что это он? – удивился Сергей.
– Пообедал крепко, вот и веселится! – хмыкнул Ко-
стя.
После обеда Сергей мельком взглянул на часы:
«Ага, минут сорок можно!», достал тетрадь, пузырек с
чернилами и принялся что-то писать.
Он учился на первом курсе заочного сельскохозяй-
ственного института и использовал для занятий ка-
ждую свободную минуту.
Костя, на цыпочках передвигаясь по избе и обхо-
дя наиболее скрипучие половицы, бесшумно убрал со
стола посуду, подмел пол.
На полочке, между окнами, он заметил стопку уче-
нических тетрадей. Мальчик заглянул в одну, в другую.
Это были тетради Сергея по химии, математике, бота-
нике.
Писал Сергей крупными кособокими буквами, строч-
ки загибались книзу. Встречались и кляксы, тщательно
затертые резинкой. Тетради были аккуратно обернуты
в газету, в каждой лежал листок промокашки.
«Как у Кати Праховой», – подумал Костя о своей од-
нокласснице, аккуратные тетради которой учителя все-
гда ставили ребятам в пример.
Просмотрев тетради, Костя стал спиной к печке,
скрестил руки и принялся наблюдать за Сергеем.
А любопытно, когда здоровый, плечистый парень си-
дит над тетрадями и книжками, пыхтит, ерошит воло-
сы, дергает себя то за кончик носа, то за губы, поми-
нутно клюет пером в пузырек с чернилами!..
Неожиданно Сергей поднял голову и встретился гла-
зами с братом.
– А знаешь… – Он отложил в сторону ручку. – Ты
сейчас, как наша мать… Она вот так же, бывало, ста-
нет у печки, руки на груди сложит и смотрит, смотрит…
Потом обязательно про учение заговорит, про школу…
Костя не нашелся, что ответить. Как подбитая пти-
ца, он вдруг закружился по избе, переставил зачем-то с
места на место крынки и чугунки на лавке, потом схва-
тил тяжелый черный косарь и принялся скоблить и без
того уже чистый, шероховатый кухонный столик.
Ему вспомнилось, как война все смешала в доме Ру-
чьевых. Ушли на фронт отец Кости – Григорий Ручьев
– и старший брат Сергей. Вскоре отец погиб, а вслед
за ним умерла давно болевшая мать. Осиротевших Ко-
стю и Кольку взял к себе Федор Семенович. Но потом и
учителя призвали в армию. Ребята остались с его же-
ной. Клавдией Львовной.
Избу Ручьевых заперли на замок, окна закрыли став-
нями.
Костя частенько прибегал к родному дому: летом
вырывал траву около крыльца, зимой разгребал снег-
пусть люди не думают, что Ручьевы совсем покинули
свое родное гнездо.
Колхоз не забывал сирот Ручьевых. «В нашем Вы-
сокове ни одна душа не потеряется», – говорили люди
и помогали братьям чем могли. Правление снабжало
их продуктами, обувью, одеждой.
Костя до глубины души был благодарен людям за их
заботу, постоянно рвался по-серьезному помочь кол-
|
